Поехал как-то раз Лев Николаевич на охоту. Настрелял дичи и совсем было собрался возвращаться, как конь его оступился и седока наземь сбросил. Расшибся граф так, что в глазах потемнело, а когда в себя пришёл, коня и след простыл. Делать нечего, поднялся и домой побрёл. Долго ли шёл, коротко — вышел на поляну. Глядит, перед ним пень трухлявый, а на пеньке чёрт сидит, ухмыляется. Сунул Лев Николаевич руку под рубаху за крестом – нет креста! Видно потерял, когда с коня свалился. Вскинул граф ружьё. Осечка! Вдругорядь прицелился — опять осечка! А чёрт, знай, посмеивается, жёлтые клыки скалит.
— Попался, — говорит, — граф Толстой. Теперь будешь мне служить тридцать лет и три года.
Хотел Лев Николаевич ответить, что не бывать такому, да язык не слушается. Бежать хотел – ноги не бегут.
А, чёрт графа обошёл и скок ему на плечи.
— Возить, — хихикает, — теперь меня будешь.
Только нечистый это вымолвить успел, как почувствовал, что ему зад жжёт. Соскочил чёрт со Льва Николаевича, ничего понять не может. Вновь на графа запрыгнул. Только собрался пятками пришпорить, как кубарем вниз скатился. Визжит, по траве катается, и шкура на нём дымится. Рванул он рубаху на графе, глядит, а у того на спине храм о двенадцати куполов вытатуирован. И надпись вьётся «Огради мя». Плюнул чёрт, изругался страшной бранью, да и ушёл не солоно хлебавши. А, Лев Николаевич, перекрестился и домой поспешил.
