Станция «Ясная Поляна»

Известность Льва Николаевича, давно перешагнувшая через границы Империи, не обошла стороной и крошечную железнодорожную станцию «Ясная Поляна»*.

Стоило первым лучам весеннего солнца высушить деревянный настил перрона, как там появлялись многочисленные желающие заработать на таланте графа.

Кого здесь только не было!

— Опухший от возлияний актёр с тетрадкой в руке. Поставив в ногах засаленный цилиндр, он, в худших традициях провинциальных театров, подвывая, выкрикивал цитаты Льва Николаевича. «Любовь? Что такое любовь?! Любовь мешает смерти!! Любовь есть жизнь!!!»

— Цыгане, продающие подвешенные на резинки жестяные фигурки писателя.

— Фотограф с фанерной тантамареской, на которой, обутый в лапти граф, стоял, положив руку на плечо господина с вырезанным отверстием на месте физиономии. Желающему запечатлеть себя рядом с классиком, достаточно было поместить лицо в дырку.

— Торговки почтовыми карточками (la carte postale). «Лев Толстой на пашне», «Лев Толстой среди яснополянских детей». Граф на лошади. С бреднем. За письменным столом. На покосе.

— Китаец, готовый сделать каждому татуировку на плече. Профиль молодого Толстого в артиллерийской фуражке и подпись вязью «За Севастополь».

— Шарманщик с золотушной девчонкой, тянущей дрожащим голосом:

«А выходил граф-батюшка

А во чисто полюшко

А выпивал он чарочку

А за народно горюшко».

Во всей этой разношерстной компании особняком находились двое.

Первая — дородная особа с ребёнком, держащим картонку с надписью «Лев Львович Толстой — незаконнорожденный». Мальчик, широко посажеными волчьими глазами и крупными тяжёлыми ушами, действительно смахивал на графа. Время от времени мать прикладывала к подбородку сына обрывок мочала, демонстрируя сходство с Толстым.

Второй — гимнаст из Тулы, облачённый в дамское платье и парик. По прибытии очередного состава на станцию, он простирал руки к небу и, выкрикнув «я накажу его и избавлюсь от всех и от себя!» бросался под паровоз. Зрители, заполнившие перрон испускали вопль ужаса, но гимнаст, ловко извернувшись, перекатывался через рельсы и мгновение спустя появлялся на платформе, раскланиваясь и посылая воздушные поцелуи.

***

После смерти Толстого, Софья Андреевна нашла у него в столе топографическую карту-трехверстовку с обведённой кружком железнодорожной станцией. На близлежащих высотах рукой графа были отмечены места расположения артиллерийских орудий и расстояние до цели.

(* до 1928 года «Козлова Засека»)

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

*