Часы пробили девять, когда Филипп доедал завтрак. Ещё оставалось время на кофе и первую сигарету. Он наполнил чашку из кофейника и открыл пачку Gauloises. Анна всегда злилась, когда Филипп курил на кухне, но некоторые свои привычки он отстаивал с таким упорством, что ей приходилось отступать.
***
Анна появилась год назад, в середине июля. Филипп тем летом решил продать гостиницу. Дохода она почти не приносила, если не считать короткого рыболовного сезона, когда приезжали рыбаки из города. Приходилось нанимать соседку, которая сносно стряпала, хотя и любила приложиться к бутылочке. Всё остальное время гостиница пустовала, несмотря на то, что Филипп исправно платил за рекламу в местной газете.
В то утро он кормил собаку, когда во двор въехал красный Nissan Micra. Из машины, чертыхаясь, вылезла крупная дама, одетая в жёлтую блузу и джинсы. Широко расставив ноги в высоких ботинках, гостья, молча, принялась рассматривать гостиницу.
— Эй, красавчик, — наконец заговорила она. – Где найти хозяина?
— Это я, — опасливо ответил Филипп. Никогда прежде незнакомые женщины не называли его «красавчиком».
— Забавно, — дама захлопнула дверь автомобиля. – Меня зовут Анна. Я двоюродная сестра твоей покойной тётки Ирэн. Один живёшь или есть ещё кто?
— Никого.
— Постояльцев, разумеется, тоже нет? – продолжала допрос Анна.
— Сейчас не сезон, — замялся Филипп.
— У таких, как ты, всегда «не сезон», — буркнула та, поднимаясь на крыльцо. – Свари мне кофе. Чёрный. Два сахара.
***
Филипп докурил сигарету и бросил окурок в камин. Не вставая со стула, подтянул ногой сумку с надписью «Le Coq Sportif» и вытащил из неё короткие холщовые штаны, рубаху, кожаный жилет и некое подобие чепца с завязками. Переодевшись, забрал сигареты с зажигалкой и, прошлёпав босиком по полу, вышел на заднее крыльцо. Там сунул ноги в деревянные сабо и, закинув за спину плетёную корзину, направился к озеру.
***
— Считай, братец, — говорила Анна, покачиваясь на стуле с кружкой в руке, — что вытянул выигрышный билет. Я наведу порядок в этом клоповнике и превращу в первоклассный отель. Через пару лет сможешь отрастить пузо, и гонять по своему захолустью на новеньком Peugeot .
Филипп недоверчиво кивал.
— Но сначала придётся потрудиться, — продолжала Анна. – Я планирую открыть тут кулинарную школу. Вековые традиции, готовка на огне, натуральные продукты и прочее дерьмо. Сейчас городские помешаны на полезной жратве. Ты, кстати, умеешь готовить?
Филипп неопределённо пожал плечами.
— Говорю же, что тебе повезло, — подняла вверх толстый палец Анна. – Всё беру на себя.
— Но, — Филипп криво улыбнулся, — я не смогу вам платить.
— Не волнуйся, — встала она. – Твоим вкладом в дело будет гостиница и необременительный труд на свежем воздухе.
***
Филипп, стуча сабо, пересёк двор и, миновав кленовую рощицу, вышел на берег озера. Там у длинного стола, уставленного глиняной посудой, щебетали постоялицы. Анна, одетая в белоснежную полотняную рубаху и длинную юбку с кружевами, растапливала печь-барбекю. Эту печку, насобирав по берегу булыжников, он перекладывал раз пять и чуть не спятил, пока не добился желаемого.
— А вот и наш Филипп, — медовым голосом пропела Анна. – Идёт за раками. Не торопится.
Дамы засмеялись.
***
— Нашим коньком, — объясняла Анна, — будет старая добрая Франция. Вода из колодца, овощи с огорода, рыба из озера. Там, кстати, ещё водится что-нибудь?
Филипп кивнул.
— Кстати, запомни, больше никаких кроссовок и джинсов. Поищем на местных барахолках аутентичное тряпьё. Портки до колен, сабо и прочую дурь.
Она прищурилась, разглядывая Филиппа.
– Уж больно тощ. На твоё место бы мужчину посолиднее. Впрочем, сойдёшь за моего работника.
— А, на сына хозяйки не потяну? – озлился Филипп.
— Смешно, — сухо ответила Анна. — Завтра начнёшь отпускать бороду. Хорошо бы ещё научиться играть на лютне. Или что там раньше было?
Филипп молча закурил и вышел во двор. Он уже начинал жалеть, что ввязался в эту авантюру.
— И, бросай курить! – крикнула вдогонку Анна.
***
На берегу, Филипп скинул сабо и подтянул штаны. Стараясь не поскользнуться на мокрой траве, осторожно вошёл в озеро. Затем, согнувшись и держа в левой руке корзину, правой зашарил в воде. Дамы, до сих пор слушавшие Анну замерли и пристально следили за ним. Первый же рак пребольно ущипнул Филиппа за палец, и он выхватил гада из воды. Постоялицы восхищённо зашумели. Филипп, понимая, каким чучелом сейчас выглядит в чепце и в мокрых штанах, застонал про себя. Однако, памятуя об уроках Анны, выпрямился и, осклабившись, помахал гостьям рукой.
— Пока ловятся раки для соуса, — затараторила Анна, — режем луковицы и кладём в горшочек.
Филипп вновь согнулся и, шаря рукой по дну, двинулся вдоль берега.
***
Гостиница, ощутив поистине железную хватку Анны, немедленно сдалась. С полов содрали линолеум, скрывавший изъеденные временем каменные плиты. Пластиковая мебель в столовой уступила место тяжёлым столам и лавкам. Запылал огонь в камине, а вместо плакатов «Le Tour de France» на стенах расположились полки с медной и глиняной утварью. Филипп помалкивал, раз и навсегда поверив в правоту Анны. Он колол дрова во дворе. Таскал воду в деревянных вёдрах и даже разбил некое подобие огорода.
— У крыльца поставишь вёсла, — распоряжалась Анна. – У тебя есть сети? Купи какие-нибудь попаршивее. Рыбак, чинящий сеть – классно смотрится!
Сама она днями напролёт звонила по телефону сотням знакомых, ругалась по Skype с агентами или уезжала на бесконечные переговоры.
И посетители появились. Сначала маленький ручеёк из любопытствующих. Они приезжали на день-другой «за глотком сельского воздуха». Затем дамы, мечтающие приобщиться к «истинно народной» кухне, начали прибывать небольшими стайками. Филипп уже привык, что на стоянке перед гостиницей припарковано несколько автомобилей. А недавно он услышал, как Анна ответила по телефону, — На ближайший месяц все места забронированы.
***
Филипп, искоса поглядывая в сторону берега, пятился к зарослям ивняка. Там, скрытая от глаз, лежала сетка с раками, которых он ночью купил у рыбаков.
— Теперь добавим из кастрюли сливки, — доносился голос Анны. – Эти горшочки из знаменитой глины Nantua бережно сохранят тепло и не дадут остыть соусу. Как я уже говорила, по окончанию курса, можно будет приобрести набор нашей фирменной посуды.
Филипп, дойдя до кустов, вытянул из воды садок с раками. Затем, воровато оглядевшись, высыпал их в корзину.
***
— Имеется серьёзный разговор, братец, — сказала вчера Анна. – Как мог заметить, слов на ветер не бросаю. И года не прошло, как я вдохнула жизнь в эту Богом забытую дыру. Заработано столько, сколько ты не получал за всю жизнь. Отсюда предложение. Или начинаешь бездельничать и пьянствовать с дружками или пускаем деньги в оборот.
Филипп сделал вид, будто задумался и, помедлив с полминуты, согласился, что транжирить средства пока не время.
— Рада, что согласен, — саркастически усмехнулась Анна. – В таком случае, предлагаю надстроить ещё один этаж у гостиницы, на берегу поставить небольшой коттедж для рыбаков и нанять двух работников.
Филипп, поднял брови, словно считая в уме, и одобрительно покивал.
— Теперь, — продолжала Анна, — главное. Я не собираюсь дальше оставаться на птичьих правах и требую гарантий.
— Имеешь в виду, оформить отношения юридически?
— Именно! – Анна скрестила руки на груди. – Считаю, мы должны пожениться.
Филипп собрался было нахмуриться, изображая раздумье, как, вдруг, до него дошёл смысл сказанного. Неожиданно для себя он ухмыльнулся.
— Что такое? – побагровела Анна.
— Неплохая мысль, — поспешно закивал Филипп. – Свадьба, гости…
— Господи, что за болван, — простонала Анна и, круто развернувшись, ушла к себе.
***
Филипп закинул корзину с раками за спину и сунул руку под берег, в корни ивы. Покопавшись, извлёк на свет початую бутылку. Вытащил зубами пробку и сделал большой глоток. Затем, раздвинув кусты, осторожно выглянул. Анна что-то рассказывала ученицам, оживлённо жестикулируя пухлыми руками. Её широкие бёдра покачивались. Корсет приподнимал изрядную грудь. Филипп ещё раз приложился к бутылке и закурил.
— Женюсь, — прошептал он. – Но, только, пусть будет настоящая свадьба. Свадьба и всё такое.