Привезли как-то раз заморские послы для матушки-императрицы диковинный напиток под названием Chocolate. Попробовала она его раз, попробовала другой, да так полюбила, что только им одним завтракать стала.
И вот, однажды, просыпается государыня поутру. Глядит, а посреди опочивальни сидит на полу крохотная девчонка и из чашки тот самый Chocolate ест! Окунает палец и облизывает, окунает и облизывает.
Императрица спросонок понять не может, что происходит? Что за девчушка?
— Кто такая? – зевает. – Кто пустил?
Та струхнула, затряслась вся. Чашку отставила и к государыне в ножки.
— Не гневайтесь, Ваше Величество, — молит. – Не выдавайте.
— Да кто ты? – не поймёт императрица.
— Лестничная, — тупит глазёнки девчонка. – За дворцовыми лестницами приглядываю.
— В жизни о таком не слыхивала, — дивится государыня. – И что ж, одна их моешь-метёшь?
— Не служанка я, — вздыхает та. – При Домовом состою.
Тут императрицу оторопь взяла. Виданное ли дело, с нечистью повстречаться.
— Ступай себе с Богом, — шепчет. – И Chocolate забирай. Не нужен он мне.
Ан, нет. Не уходит девчушка. Стоит, с ноги на ногу переминается.
— Сплоховала я, — смотрит виновато. – Сколько лет верой-правдой… А, как начали Chocolate каждое утро по лестнице в покои носить, не утерпела. Погонят меня теперь.
— Да кто погонит-то?
— Понятно кто, — точит та слезу. – Домовой.
Видит государыня, что девчонка и не страшная вовсе. Дитё плачущее всякому жалко.
— Не дам тебя в обиду, — говорит. – Сама буду решать, кто во дворце надобен. Но, за это службу сослужишь.
Та, аж засветилась вся. Стоит не шелохнётся.
— Явится сегодня Князь — продолжает императрица. — Хочет для сынка своего большой чин при дворе просить. Сам он вор изрядный и сын его туда же. Но, вот беда, отказывать мне не с руки. Сможешь помочь?
— Что попросишь, исполню, — хихикает девчушка. – Встреть его на лестнице, а дальше увидишь…
И вот в полдень, в звёздах-орденах, приезжает во дворец Князь. Шёлковым шарфом опоясан, эполеты золотом горят, перстни алмазами сверкают. Со всеми раскланивается, руки жмёт, глазки белёсые жмурит. Ждёт-поджидает, когда государыня к придворным спустится. И только двери покоев отворились – шасть первым к лестнице.
А императрица на две ступенечки спустилась и стоит, улыбается. Князь бегом к ней ручку целовать. Да, только на лестницу ступил, так нога у него и подвернулась. Грохнулся старый чёрт пребольно, но вскочил.
— Не ушиблись ли, друг мой? – холодно спрашивает государыня.
— Пустяки, Ваше Величество – отвечает и… вдругорядь валится.
Тут и придворные перестали шушукаться. Дыхание затаили, с Князя глаз не сводят.
А тот упорный. В перила вцепился и шажок за шажком вверх лезет. Да на середине оскользнулся и кубарем вниз.
— Да уж не пьяны ли вы, князюшка? – усмехается императрица.
Покраснел Князь, хотел опять вверх подняться, но заробел. Так, бочком-бочком к дверям и ухромал. Вышел во двор, влез в карету, да от позора такого прочь уехал.
— Отныне, к завтраку две чашки Chocolate подавать станешь, — повернулась государыня к лакею.
И лебёдушкой вниз по лестнице поплыла.