Капитан Иван Семёнович Щукин слыл в полку первым смельчаком и рубакой. Однако, офицеры, служившие с ним в одной роте, на это, обычно, возражали:
— Помилуйте, господа! Наш капитан, прежде всего, добрейшей души и гуманности человек, и уж только потом воин.
Бывало, затеют младшие офицеры, в перерывах между боями, спектакль. Иван Семёнович тут как тут. И за гримёра, и за декоратора старается. Или, случится во время марша привал. Капитан достанет из кармана шинели Евангелие, соберёт вокруг солдат и читает им вслух. Бывало, захворает кто, так Иван Семёнович лекаря приведёт и с лекарствами расстарается.
Юнкера, прибывшие в полк и, уже наслышанные о капитане, первым делом в его роту просились. Иван Семёнович каждого обласкает, по душам поговорит и к делу приставит.
Но вот настало на фронте особо тягостное для наших войск время. Немцы подвезли из тыла снаряды и непрестанно обстреливали из орудий русские позиции. И, что ни день, хоронил капитан своих друзей и плакал над их могилами, как дитя.
— Не рви ты так своё сердце, Иван Семёнович, — уговаривал его командир. – Может быть, тебя домой в отпуск отправить? Нервы полечишь, отдохнёшь.
— Бог с вами, Ваше Превосходительство, — замахал руками капитан. – Разве такое теперь время? Дозвольте мне тайком к немцам пробраться и бомбой их арсенал взорвать.
И как ни хотелось командиру на столь опасное дело Ивана Семёновича отправлять, да уж больно тот настаивал.
Переоделся капитан ксендзом, уложил в корзину динамитные шашки, дождался ночи и в тыл к немцам отправился. Идёт себе, посвистывает. А германцам и невдомёк, что перед ними не священник, а Иван Семёнович.
Так, не спеша, добрался герой до артиллерийских складов. Поджёг фитиль, зашвырнул динамит в окно арсенала и бросился бежать. Да, не успел. Взорвались вражеские снаряды, полыхнуло огнём, а капитан пал бесчувственно…
На рассвете подобрали немцы контуженого Ивана Семёновича, отвели на допрос.
— Ты смелый солдат, — говорит ему германский офицер. – Но, как шпиона, я обязан тебя повесить.
— Воля ваша, — смело глядит ему в глаза капитан. – За отечество и смерть принять не страшно.
Подивился такой отваге немец.
— Может быть, последнее желание имеешь? – спрашивает.
Задумался Иван Семёнович. Выглянул в зарешеченное окошко. А там, небо тучами заволокло и дождь накрапывает.
— Так точно, есть желание, — отвечает. – Сегодня четверг и, как раз, дождь. Хотелось бы принять смерть согласно устойчивому словосочетанию «после дождичка в четверг».
— Что ж, — согласился германец. – Пусть так и будет.
Принёс шахматы и сели они с капитаном играть. Час играют, второй, третий. На четвёртый час солнышко показалось. Кликнул германец солдат, а те отвели Ивана Семёновича на эшафот и повесили.
Как договаривались.
