Жил на хуторе, что спрятался в лесах Шварцвальда, вдовый мельник Гюнтер. Наскучило ему маяться одному, и решил мельник жениться. А, так как мужчиной он был со всех сторон положительным, то и невест вмиг сыскалось предостаточно. Жених, хотя и не богат, зато работящ да весел. Не прошло и полгода, как обвенчался Гюнтер и привёл новую хозяйку в дом.
Месяц прожили молодые, другой, и понял супруг, что поспешил со свадьбой. Жена ему досталась, на первый взгляд, лучше не пожелаешь. Здоровая, лицом пригожая, чистоплотная, расторопная. Казалось бы, живи, да радуйся. Но, вот, к примеру, выпьет мельник добрую кружку баварского, затянет песню, а супруга, вместо того, что бы подпевать, сидит, губы кривит. Или, захочет муж новые сапоги купить, что бы по мельнице этаким чёртом разгуливать, а она, противится, мол, и старые ещё не сносились. Посчитаешь, много чего наберётся. Готовит сытно, но без души. Дыма табачного не переносит. От старых приятелей нос воротит. Разговор заведёт, так всё о своей родне. Ноги вечно холодные. Пахнет от неё не то лавандой, не то полынью. Другой бы, на месте Гюнтера, такую бабу вмиг со двора прогнал, но мельник был человеком порядочным. Раз уж ошибся, значит, сам виноват, нечего на других пенять.
И вот, как-то раз, перед самым Рождеством, размечталась жена о свежей рыбке. Покряхтел мельник, уж больно не хотелось ему в мороз выходить, но всё же собрался. Оделся потеплее, взял удочку, топор и пошёл на реку. Но только успел во льду прорубь проделать, как, топор в воду упустил.
— Вот же, чёртов день, — в сердцах выругался Гюнтер.
Не успел вымолвить, глядит, а из проруби Водяной по пояс высунулся. В мокрых лапах серебряный топор держит.
— Не ты потерял? – спрашивает.
Принял Гюнтер топор. Подивился тяжести и холодному сиянию серебра.
— Нет. Этот, поди, дороже всей моей мельницы стоит.
— Может быть, этот твой? – Водяной второй топор из воды выудил.
Глянул мельник и оторопел. Топор-то из чистого золота. Зимнее солнце в нём отражается и будто теплом тянет.
— Брось, герр Водяной, — вздохнул Гюнтер, — откуда у меня такое? Топор у меня был простецкий, от родителя доставшийся.
— Что же, — вроде как расстроился нечистый, — других у меня нет. Не обессудь.
Тряхнул замёрзшими волосами и под воду ушёл.
Какая уж тут рыбалка! Отправился мельник домой без топора и без улова. Вернулся, рассказал всё, как было супруге. Та же давай браниться и мужа корить.
— Дурень, — кричит, — надо было золотой брать! Продали бы его и зажили припеваючи. Раз в жизни удача улыбнулась, а ты, болван, её упустил.
Начал было Гюнтер про родительский топор объяснять, а баба его не слушает, вопит, как ошпаренная. Наконец, подхватилась, накинула тулупчик и бегом к реке.
Поскрёб мельник в затылке, да и плюнул. Нацедил кружечку пива, трубочку разжёг и примостился на скамеечке у камина. Сидит, греется, да, пиво попивает. Не заметил, как и задремал.
Проснулся, глядит, ночь на дворе, а жены дома нет. Понял Гюнтер, что беда приключилась. Оделся-обулся и на берег поспешил. Не успел добраться, видит, сидит на льду Водяной, ноги в прорубь свесил.
— Приходила, — издали кричит, а сам, смехом заливается. – Возвращай, говорит, золотой топор, что мой муж утопил. А, я ей отвечаю, что у меня таких дюжины две! Рукоятка в сапфирах или в рубинах была?
Нечистый затрясся от смеха, колыхая зелёной утробой. Гюнтер подошёл поближе. Присел на корточки.
— Загляни, говорю ей, в прорубь, — продолжал Водяной, — и любой выбирай.
— Упала? – спросил мельник.
— Сама бросилась! — в восторге завопил Водяной.
— Такой, значит, подарочек ты ей на светлый праздник Рождества уготовил? – Гюнтер мрачно посмотрел на нечистого.
— При чём тут Рождество? – заёрзал Водяной. – Совпало просто.
— У неё всего-то и добра было, что серебряное колечко, — мельник устало опустился на лёд.
— Погоди-погоди, — занервничал нечистый. – Ты сам-то, ведь, от золота-серебра отказался?
— Я мужчина, мне что? А, бабу на такие вещи ловить, — Гюнтер покачал головой, — дело постыдное.
Водяной расстроенно заглянул в прорубь, будто надеясь увидеть там мельничиху. Задумчиво почесался.
— Нескладно получилось, — нехотя согласился он.
Помолчали.
— Топор-то золотой, — виновато покосился на Гюнтера Водяной, — у меня настоящий. Возьмёшь?
— Давай, — нехотя согласился мельник.
Тот сунул лапу в воду, достал топор и, не глядя, отдал Гюнтеру.
— Без обид? – натянуто улыбнулся Водяной.
— Чего уж там, — пожал плечами мельник.
Нечистый повздыхал, поскрёбся и, неуклюже кивнув на прощание, неслышно скользнул в прорубь. Гюнтер встал, отряхнул ледяную крошку со штанов. Потом закинул на плечо золотой топор и, ощущая приятную тяжесть, пошагал домой.