Идёт Солдат домой с войны. Сапоги блестят, награды гремят, в ранце трофеи. Шагает себе, вдруг, видит, сидит у дороги Старуха.
— Солдатик, — говорит. – Угости табачком.
Присел Солдат, развязал кисет, набил трубочку, передал Старухе.
— А что у тебя в ранце, служивый? – пытает старуха, да в глаза ему заглядывает.
— Трофеи, бабушка, — весело отвечает тот. – Карманные часы, сапоги яловые, подсвечник бронзовый и зубы золотые.
— Знаешь, — говорит Старуха, — отдай-ка всё это мне. Страсть, как заморские вещички люблю. Не то прокляну.
— Будь здорова бабушка, — встал Солдат. – Человек ты старый, видать всю совесть за долгую жизнь порастеряла.
И зашагал себе дальше.
— Ах, так, — зашипела Старуха. – За жадность твою, будешь теперь о каждый камень запинаться.
Только вымолвила, как задел Солдат ногой придорожный камень и в пыль грохнулся. Только встал, пару шагов сделал, как опять запнулся.
— Эге, — смекает себе. – Видать, и вправду, прокляла старая ведьма. Не ходить мне больше по земле
Оглянулся, а той уже и след простыл. Делать нечего, пополз себе на брюхе дальше. Но, россейский солдат смекалист. Добрался до реки, смастерил плот и поплыл по течению. Много времени прошло, мало ли, но вынесла его вода к океану. Там Солдат быстро с моряками дружбу завёл, да на корабль служить нанялся. Плавает по морям, трубочку покуривает и над колдуньей посмеивается.
Год прошёл, другой, третий. Надоело Солдату на волнах качаться. Упросил он друзей-матросов его в таком месте высадить, где камней и в помине нет. Сказано-сделано. Бросил корабль якорь у зелёного острова, где пальмы, песок и родник с ключевой водой. Сошёл он на берег, простился с командой и зажил себе. Женился на туземке, детишек нарожал, живёт — не тужит. Бывает вечером, соберёт семью у костра, раскроет старый солдатский ранец и показывает им свои сокровища. Карманные часы, сапоги яловые, подсвечник бронзовый и зубы золотые…
