Принимая у себя Александра Македонского, фригийцы расстарались на славу. Сервировали пиршественные столы серебряной и золотой посудой, открыли бочки с дорогим вином, наняли лучших музыкантов и танцовщиц. Местные поэты слагали оды в честь великого завоевателя, именитые горожане наперебой зазывали в гости, прославленные воины просились на службу. Александр, возлежа с кубком в руке на шёлковых подушках, благосклонно улыбался, рассеянно слушая стоящего близ него певца.
— И тогда Великий Гордий,
Из кизила сплёл верёвку
И скрепил ярмо воловье…, — выпевал седовласый старец под звуки кифары.
— О чём это ты? – заинтересовался Македонский, жестом подзывая певца ближе.
— О, великий из великих, — низко склонился старец. – Основатель нашего города, царь Гордий, привязал телегу к алтарю Зевса столь хитроумным Узлом, что распутать его оказалось не под силу ни одному из смертных.
— И что же, многие пытались? – заинтересовался Александр.
— Да, толпами ходили, — загалдели, обрадовавшись, фригийцы. – Оракул предсказал, что тот, кто распутает, завоюет весь мир.
— Любопытно, — заинтересовался Македонский. – Хотелось бы посмотреть.
— В храм, в храм, — зашумели фригийцы и толпой повалили на улицу…
Знаменитый Узел неприятно удивил. Когда-то тугой и неприступный он поражал гостей своим хитроумным плетением. Сейчас же, истерзанный сотнями зубов и ногтей, Узел выглядел жалко. Александр приблизился. Стали видны выдранные волокна, засохшая слюна и чьи-то прилипшие волосы. Хозяева были готовы провалиться сквозь землю. Повисло тягостное молчание.
— Сделаем вот так, — Македонский взмахнул мечом и Узел распался на две половины.
— Славься великий Александр! — в восторге завопили фригийцы.
