Гомер, поэт-сказитель, был неграмотным и потому свою знаменитую «Одиссею» ему пришлось заучивать наизусть. Впрочем, даже умей он читать-писать, из-за слепоты это всё равно бы не помогло. Держать в голове поэму было невыносимо, поэтому Гомер устраивал нечто вроде литературных чтений в домах местных аристократов, где блистал перед изумлёнными гостями. Начало обычно давалось легко, и первые десять «Песней» он выпевал на одном дыхании. Однако, после антракта, пригубив вина, поэт начинал запинаться. Забыв текст он, дабы заполнить вынужденную паузу, смущённо похохатывал.
Выглядело это приблизительно так:
— Девять суток мы плыли — и ночи и дни непрерывно.
В день десятый вдали уж поля показались Итаки…
Хе-хе… показались Итаки… хе-хе. Ах, да!
Видны нам были огни пылавших костров недалеких.
Сладкий тут сон низошел на меня, ибо очень устал я:
Шкотами паруса я непрерывно работал, веревок…
Хе-хе… верёвок, значит… хо-хо… хе-хе…
И так далее.
Впрочем, благодарные слушатели, понимающие, что присутствуют при читке эпохального произведения, услышав гомеровский смех, понимали, что поэт устал, и просили прерваться до завтра. Гомер благодарно кланялся, а гости вели его под руки к столу, где поднимались пенные кубки во славу Богов Олимпа, Греции и героев.
Славное было время. Время великих воинов и великих поэтов.
