Газетная утка

— Знаете, что друзья мои, — Виктор Лойо, владелец газеты, он же по совместительству главный редактор и ведущий журналист, с деланным сочувствием вздохнул. – Мне кажется, что вам пора сменить профессию. Поработайте пару лет мусорщиками или расклейщиками афиш, проветрите головы и опять, милости прошу к нам.
Братья Пьер и Анри Кадо, два старых газетных волка, были готовы к такому развитию событий и даже не повели бровью.
— Патрон, — Анри сдвинул котелок на затылок, и непринуждённо рассмеялся. – Я согласен, что статейка бездарная. Но, сама мысль!
— Понимаете, — Пьер, двигаясь мягко, словно кот, обошёл редакторский стол и положил на него ещё несколько страничек текста. – Тут, главное, идея. Не нравятся вам цветы-убийцы, пусть будут метеориты, испускающие смертельные лучи.
— Фермеры с хвостами, — подхватил Анри. – Дирижабль атлантов! Да, всё, что угодно! Размещаем в первоапрельском номере подобную чушь, ждём эффекта, а через пару дней петитом печатаем опровержение. Мол, это была старая добрая апрельская шутка. «Poisson d’avril»!
— А Париж гудит! – потёр ладони Пьер. – И все номера раскуплены.
— И никаких претензий к редакции! – хором закончили братья. – Просто, шутка.
Надо признать, что эта парочка умела убеждать. Редактор, откинулся в кресле, забросил руки за голову и задумался.
— Согласен, что-то в этом есть, — наконец произнёс он. – Однако хотелось бы, некой правдоподобности. Реальности. Понимаете меня?
Братья, понимая, что дело выгорает, обратились в слух.
— Ну, кому какое дело, — редактор, кажется, сам увлёкся идеей, — до каких-то там хвостатых фермеров? Пусть всё происходит здесь, в Париже. И не на окраине, а в центре.
— Может быть самосожжение феминистки? – осторожно подсказал Анри.
— Наши читатели: добропорядочный семьянин и рачительная домохозяйка, — внушительно произнёс редактор. – Зачем им весь этот ужас? Ну? Что, по-вашему, должно их увлечь?
— Распродажа! – щёлкнул пальцами Пьер. – Нет, бесплатная раздача всем желающим.
— Тёплое бельё, — Анри возбуждённо зашагал по кабинету. – Весна, склады забиты товаром, вот они и решили раздать бельё. Надо только придумать название фирмы.
— Нет-нет, — Пьер остановил брата. – Это должен быть скоропортящийся товар, вот от него и избавляются.
— Я знаю! – Анри просиял. – Это куры. Или, нет! Пусть будут утки. Каждой домохозяйке по утке.
— Но, не каждой…, — редактор поднял палец.
— А только, замужней.
— С кошкой на руках.
— С тремя зонтиками.
— Без двух передних зубов.
Троица изнемогала от смеха, и было решено сделать перерыв на рюмочку перно…
— Резюмирую, — редактор положил перед собой лист бумаги и взял перо. – В связи с банкротством сельскохозяйственной компании, э-э-э…, название придумаете сами, первого апреля, на площади, э-э-э…, подберёте что-нибудь поближе к нам, состоится бесплатная раздача уток. Каждая дама, пришедшая…
— В красном берете, — подсказал Анри.
— В красном берете, получит утку в подарочной упаковке.
— Браво, патрон, — воскликнул Пьер, — через час будет готово.
— Вы же, — редактор дружески подмигнул братьям, – отправляйтесь, так сказать, в гущу событий. Вечером, первого числа жду с репортажем.
отправите домой, — мудро закончил шеф…

В полдень первого апреля, Анри ворвался в редакторский кабинет.
— Патрон, — прокричал он с порога. – Мы разворошили улей. Их там тысячи! И все в красных беретах.
— Отлично, надеюсь, Пьер там?
— Вы не понимаете, патрон, — Анри испуганно переминался с ноги на ногу. – Пьер пытался их остановить и ему здорово досталось. И сейчас эти фурии идут сюда.
— Зачем? – растерялся редактор.
— Боюсь, что к Вам.
Распахнулась дверь, впуская Пьера. Воротник его плаща был наполовину оторван.
— Бабы в двух кварталах отсюда, — он обвёл полными ужаса глазами кабинет, словно ища, где бы спрятаться.
Редактор надел шляпу и стремительно вышел из кабинета.
Вернулся он минут через пять
— Хладнокровие, ребята. Главное, в работе газетчика, хладнокровие. – Редактор налил рюмку и не спеша отпил глоток. Братья, словно провинившиеся школьники, пристыжено стояли у стола, не смея присесть. – Я повстречал их уже у подъезда. Поинтересовался, не за утками ли направляются милые дамы. После чего пояснил, что как раз иду из редакции. Сказал, что в газете ошибка и отправил этих дур в красных беретах на другой конец Парижа.
— Гениально, — прошептали братья.
— Одного не пойму, — редактор допил коньяк. – Приличные же дамы, хорошо одетые. Многие, даже, недурны. Откуда такая страсть к дармовщине?

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

*