Эзоп, родившийся приблизительно в 600 году до нашей эры, родился невольником на каменоломнях греческого острова Самос. Труд на природе, солнце и целебный морской воздух являлись пределом мечтаний тысяч других несчастных, прокладывающих дороги в ядовитых болотах или строящих крепости на границах. Так, что рабы острова Самос славили богов и не спеша махали кирками, наслаждаясь средиземноморским пейзажем и честно заслуженной лепёшкой с ломтем козьего сыра. Выполняя дневную норму, можно было спокойно дожить до своих положенных тридцати, а то и тридцати пяти лет и с довольной улыбкой сойти в могилу. Лечь в тени оливковой рощи, став удобрением для деревьев и предметом зависти для тех, кому не так повезло.
Эзоп же, увы, никак не вписывался в это царство благоденствия. Страсть к насмешкам и любовь к рифме сжигали его изнутри, внося дисгармонию в размеренную жизнь рабов. Не проходило дня, чтобы Эзоп не высмеял кого-нибудь из товарищей, сочинив обидное четверостишие или сложив глумливую басню. А, так как талантом наш поэт был не обделён, то объект насмешки обычно выходил из себя и награждал творца чувствительными побоями.
— Не переходи на личности, идиот, — сжалился однажды над избитым Эзопом один из надсмотрщиков. – Заменяй в своих виршах людей на животных.
— Понял! – обрадовался Эзоп. – Спасибо, господин!
Тем же вечером он продекламировал во время ужина басню, озаглавленную «Ослы на каменоломне».
В этот раз поэта били уже всем бараком. Сломали несколько рёбер и пробили голову. Однако стоило Эзопу немного подлечиться, как он порадовал сотоварищей новым опусом — «Собаки и Орёл». А, через неделю, едва волочащего ноги пиита, привели на невольничий рынок.
— Больной? – приглядывались к нему покупатели, удивлённые низкой ценой.
— Здоровый. Через язык свой страдает, — поясняли надсмотрщики.
